«Он упростит живопись!»
Сыну торговца зерном и модистки прочили карьеру юриста. Мало ли, что ему рисовать нравится – всем что-нибудь да нравится, а заниматься следует делом, от которого толк будет. Такова позиция отца, и Анри нечего было ей противопоставить. Случай вмешался в виде… аппендицита, который Матиссу удалили в 21 год. Операцию он перенес не очень хорошо, долго восстанавливался. Чтобы развлечь сына, мать принесла ему коробку красок и альбом. «Когда я начал рисовать, мне казалось, что я попал в какой-то рай», – вспоминал позже Матисс. Да и отец неожиданно смягчился – кто-то подсказал ему, что сына можно отдать учиться к самому Бугро!
Салонный живописец казался Эмилю Матиссу олимпийским небожителем, поэтому он снабдил отпрыска средствами для переезда в Париж, где Анри должен был готовиться к поступлению в Школу изящных искусств в мастерской Вильяма Бугро. «Жирным бордосцем, розовым, как поросенок» называет Бугро Раймон Эсколье, автор монографии об Анри Матиссе. У Бугро с Матиссом с первой же встречи возникла взаимная антипатия. К великому разочарования папеньки Анри ушел из мастерской и продолжил подготовку в Школе декоративных искусств. Впрочем, в святая святых, Школу изящных искусств, его не приняли, зато Анри обрел первого настоящего учителя – Гюстава Моро. Тот отправлял своих учеников в Лувр – копировать классиков, нарабатывать технику, говорил: «о цвете нужно мечтать», и предсказывал Матиссу, что тот «упростит живопись».
В 1898 году в жизни художника произошло сразу несколько знаменательных событий. Умер его учитель Гюстав Морро – Матисс сразу же ушел из Школы. Он женился на красавице Амели Парейр и отправился в свадебное путешествие в Лондон. Почему Лондон? Ну как же, чтобы смотреть Тёрнера! В Лувре Матисс знакомился с классиками, теперь пришла пора поближе узнать того, кто стал мостом между классикой и импрессионизмом.
Импрессионизм (скорее, неоимпрессионизм) – важный этап становления мастера. Он осваивает цвет, пробует технику пуантилизма. Но в этом направлении Матисс надолго не задержится. Ему предстоит дать цвету абсолютную свободу, вывести его на главную роль, отбросив детали. Это произойдет в 1905 году, поворотная картина Анри Матисса, наделавшая много шума и знаменовавшая рождения искусства «диких» – «Женщина в шляпе».
«Дикими» (фр. fauve) работы молодых французских художников назвал критик Луи Воксель и вошел в историю как автор названия «фовизм» для арт-течения, ставящего цвет и декоративность изображения во главу угла. Вместе с Матиссом на том Осеннем салоне выставлялись Дерен и Вламинк.