Папин «маленький» пляж
После завтрака папа сказал:
– А теперь едем дальше. Сегодня мы должны добраться до моря. Погода прекрасная, и, может
быть, мы ещё успеем искупаться.
– Вот бы найти маленький песчаный пляж, – мечтательно сказала Мона. – По песчаному дну
можно уйти далеко в море.
– И из песка можно строить, что захочешь, – подхватил Мадс.
– По-моему, я знаю, где найти такой пляж, – сказал папа, и лицо у него сделалось хитрое-
прехитрое. – Но тогда нам придётся ещё немного проехать.
Они попрощались с приветливым хозяином кафе, оказалось, что он понял почти всё, о чём они
говорили. Хотя бабушка по-прежнему шевелила пальцами, делала гримасы и разхмахивала рукой.
– А теперь мы отдохнём на велосипедах после нашего завтрака. Местность здесь такая плоская,
что крутить педали – одно удовольствие.
– Смотрите, коровы! – вдруг сказал Мадс.
Все повернули головы туда, куда он показывал. Только бабушка решительно замотала головой.
– Это не коровы, – твёрдо заявила она. – Это зебры или похожие на них животные.
– Зебры – полосатые, а на этих нет ни единой полосочки, только пятна, – возразила Мона. – Это
точно, коровы!
Ничего удивительного, что бабушка не признала коров, потому что датские коровы совсем не
походили на норвежских. Чёрные и белые пятна на их шкурах делали их похожими на карты. Если
корова не двигалась, можно было подумать, что она не живая, а нарисованная, и, только подойдя
ближе, можно было убедиться, что это самая настоящая корова. Просто бабушка никогда не видела
таких странных коров. Полюбовавшись на коров, они поехали дальше. Навстречу им попалась телега
с сеном, в неё были запряжены две ломовые лошади.
– Красивое зрелище, правда, бабушка? – спросил папа.
– Славные битюги, – кивнула в ответ бабушка.
Они всё ехали и ехали. Вскоре белые усадьбы, бесконечные поля, чёрно-белые коровы и телега,
которую везли ломовые лошади, остались далеко позади. Они въехали в рощу. Деревья росли так
плотно, что за стволами почти ничего не было видно.
– Здесь только песок, а моря нет, – сказала Мона. – Нам здесь делать нечего.
– Правильно. Надо ещё немного проехать, – сказал папа. – Разве я не обещал вам, что мы приедем
на маленький пляж, где вы сможете играть? Сейчас сворачивайте направо и, пожалуйста, не смотрите
вдаль. Обещайте смотреть только на два метра перед вашим носом, чтобы не наехать друг на друга.
Так они и ехали, уткнувшись носами в землю. Бабушка, Мортен и Мина, которым не надо было
править велосипедами, закрыли глаза, чтобы угодить папе.
– Можете теперь осмотреться, – сказал наконец папа.
Перед ними лежало море, оно блестело, тихо колыхалось, и время от времени на берег набегали
волны. Берег был покрыт какими-то белоснежными холмами. Сначала дети и бабушка подумали, что
это небольшие белые горы. Но когда они подъехали поближе, оказалось, что они ошиблись.
– Это песок! – воскликнула Марта.
– Песок! – подхватил Мадс.
Он соскочил с велосипеда и побежал к песчаным дюнам и к морю. Остальным тоже особого
приглашения не потребовалось. Мортен и Мина спрыгнули с коляски и убежали от бабушки. Всем
захотелось убедиться, что это пляж, и что он действительно песчаный, и что им здорово повезло,
потому что вместо маленького пляжа, обещанного папой, они очутились на длинном-длинном
песчаном берегу. Пляж тянулся на много-много миль, и что это был за песок! Мелкий, чистый, по
нему можно было кататься, можно было зарываться в него, делать из него что угодно. Кругом, куда
хватало глаз, был только белый-пребелый песок.
– Давайте здесь остановимся, – предложила Марта. – Больше нам от Дании ничего не надо.
Дети бегали, прыгали и прятались за дюнами. Велосипеды они бросили там, где с них соскочили,
и, когда папа осмотрелся, он не увидел поблизости никого из своей семьи. Даже мама с бабушкой
исчезли. Тогда папа подошёл к своему большому мешку и что-то достал из него. Это был тромбон. К
счастью, папа захватил его с собой. Он поднёс его к губам и дул в него до посинения, пока дети, один
за другим, не окружили его.
– Послушайте, – сказал им папа. – Я не хочу, чтобы вы вот так без спросу куда-то исчезали. А вдруг
вы заблудитесь в дюнах? Они тянутся на много миль, и найти вас будет непросто. Мортен, ты никуда
не должен ходить один, только с кем-нибудь из старших. Старших тоже прошу держаться вместе.
Понятно? Или мы сейчас же поворачиваем и едем домой!
Дети поняли, что папа говорит серьёзно, и дружно закивали.
– А сейчас мы первым делом разобьём лагерь, – сказал папа. – Посмотрите на свои несчастные
велосипеды. Думаю, они решили, что больше уже не нужны вам, раз вы бросили их здесь жариться на
солнце.
Дети тут же подошли к своим велосипедам, попросили у них прощения и отвели их в небольшой
лесок, где велосипеды могли нежиться в тени.
За одной большой дюной мама нашла место, которое должно было служить им домом. Она
сложила там все спальные мешки и соорудила из песка что-то вроде стола, на котором разложила все
кухонные принадлежности.
– А теперь давайте купаться! Уже стало тепло, – предложила Мона.
– Да, можете искупаться, – разрешила мама. – Только будьте все время у нас на глазах.
Дети мигом надели купальники. Вода была холодная, но они быстро привыкли к ней и не
чувствовали холода. Неожиданно на них с шумом накатила большая волна. Дети помчались на берег,
чтобы волна не утащила их в море. Впереди всех бежал Мортен – он хоть и любил воду, ему казалось
несправедливым, что волна хочет утащить его на глубину. В конце концов он рассердился, что из-за
этой волны он не может спокойно играть у берега.
Он огляделся по сторонам в поисках палки. Будь у него палка, он показал бы этой волне, где раки
зимуют. Но нигде не было даже прутика – везде один песок. И вдруг он увидел на маминой песчаной
полке сковороду. Она была слишком красива, чтобы использовать её в качестве оружия, тем не менее
Мортен подкрался к полке.
Мама отошла от своей походной кухни – ей тоже захотелось искупаться, а бабушка сидела на
вершине дюны и смотрела на море. И ей хотелось бы просидеть так весь день. Улучив момент, пока
его никто не видел, Мортен схватил сковороду, хотя она была довольно тяжёлая, и побежал к воде.
Там, где он бежал, было совсем мелко, но вот на берег ринулась очередная большая волна. Мортен
замахнулся на неё сковородой и, как только волна нависла над ним, стукнул её изо всех сил. Он
думал, что вода всегда нежная и приятная. Но эта волна оказалась не такая. Она была упругая и
твёрдая. Волна вырвала у Мортена сковороду и ударила его ею же по голове. Потом подняла его и
швырнула на дно. Мортен не мог понять, что произошло. А волна уже опять набросилась на него и
приготовилась снова поднять и бросить вниз. Но тут рядом оказалась бабушка. В юбке и башмаках
она кинулась в воду и схватила Мортена.
– Так нельзя! – сказала она волне. – Думаешь, ты можешь делать с купальщиками всё, что
захочешь? Ошибаешься, голубушка! – Бабушка подняла Мортена и вынесла на берег.
Он плакал, икал и в тот день больше уже не хотел купаться.
– Не горюй, Мортен, – сказал папа. – Не всякий отважится сражаться с волнами пролива
Скагеррак.
Папа принёс Мортену ведёрко с водой, а когда у Мортена были вода и песок, больше ему ничего и
не требовалось. Остальные дети весь день купались и резвились, потом прибежали, чтобы поесть, и
снова побежали купаться. Так они и провели весь день: купались, ели и играли. Вечером они
перенесли свой лагерь поближе к странному датскому лесу, который служил здесь преградой от
ветра, и, хотя к ночи похолодало, в спальных мешках всем было тепло и уютно.
Вы просыпались когда-нибудь на берегу Скагеррака? Это непередаваемое ощущение. К тому же
погода переменилась. Дул ветер, но за дюнами они легко находили от него укрытие. Зато смотреть на
море в такую погоду было особенно интересно – волны пенились, шипели и были похожи на живые
существа.
– Хотите остаться здесь ещё на день или поедем дальше? – спросил папа.
Дети захотели остаться на берегу ещё на один день. Бабушка ничего не сказала. Ей-то хотелось
ехать дальше: уж коли она оказалась за границей, было бы интересно посмотреть на здешних людей и
их дома, но ведь рано или поздно она всё равно их увидит, и бабушка решила промолчать. Море её
немного пугало. Смотреть на него было, конечно, приятно, но, даже сидя на берегу, она ему не
доверяла.
– Хорошо, тогда сделаем так, – сказал папа. – Двое из вас поедут, найдут какую-нибудь усадьбу и
купят там молока. А я займусь ремонтом коляски, по-моему, у неё немного разболтались колёса.
Бросили жребий, и ехать за молоком выпало Мадсу и Марте. Им дали бидончик для молока и
наказали быть вежливыми. И ещё они должны были вернуться как можно быстрее, а то все начнут за
них тревожиться. Мадс и Марта обещали нигде не задерживаться. Они сели на велосипеды и
покатили, гордые, что получили такое ответственное поручение в чужой стране.
– Кто из нас будет говорить, ты или я? – спросил Мадс.
– Ты, – сразу ответила Марта. – Боюсь, я не смогу произнести ни слова.
– А я смогу, но, если выйдет заминка, тебе придётся помочь мне.
– Мы будем говорить только по-норвежски, они нас поймут, ведь норвежский и датский очень
похожи, – сказала Марта.
Проехав немного, они увидели впереди белый дом. Казалось, будто он стоит посреди большого
поля, но к усадьбе вела дорога. Дети слезли с велосипедов и дальше повели их рядом с собой.
– Я не вижу тут ни одного человека, – сказал Мадс, – а вот датских коров тут полным-полно.
Значит, должно быть и молоко.
– Посмотрим, посмотрим, – проговорила Марта.
Вскоре они оказались уже на дворе усадьбы. Неожиданно Марта остановилась.
– Я вижу, но не человека, а немецкую овчарку, – сказала она. – Она тут одна, и она не привязана.
Давай вернёмся, пока она нас не заметила, и там решим, что делать дальше.
Мадс развернул свой велосипед, и они немного отъехали.
– Если б только это была не овчарка, – сказал он. – Ты ведь знаешь, я собак не боюсь. И ты тоже.
Но мы никогда не общались с овчарками.
– В том-то и дело, – сказала Марта.
– Давай доедем до следующей усадьбы и попытаем счастья там, – предложил Мадс.
Марта согласилась. Она была рада, что они с Мадсом думают одинаково.
И они поехали дальше. Следующая усадьба оказалась довольно далеко.
– Здесь тоже пасутся коровы, – сказала Марта.
– Значит, и молоко есть!
Они свернули на дорогу, ведущую к усадьбе.
– Стой, Мадс! – вдруг воскликнула Марта. – Здесь тоже немецкая овчарка. С ней рядом сидит
человек и гладит её. Они сидят спиной к нам, так что они нас пока не видят.
– Если эта собака бросится на нас, хозяин её остановит, – сказал Мадс.
– А если не остановит? Может, он не успеет её остановить?
– Кто знает, – согласился с ней Мадс.
Он быстро повернул свой велосипед и поехал обратно. И опять они покатили по просёлочной
дороге, пока не увидели третью усадьбу.
– Уж здесь-то мы должны купить молоко, и никакие овчарки нам не помешают! – сказал Мадс.
– Поедем до самой усадьбы и не будем больше поворачивать назад.
И они поехали прямо к усадьбе. Двор усадьбы был чистый и уютный. Жилой дом – низкий и
белый, такой же низкий был и хлев. Во двор вышла невысокая полная женщина, и за спиной у неё
стояла большая немецкая овчарка.
– Добрый день! – сказала она Мадсу и Марте.
– Здравствуйте, здравствуйте! – хором ответили дети, надеясь, что хозяйка их поймёт.
Немецкая овчарка спокойно смотрела на них, тихонько урча, но вид у неё был вполне мирный, ей
было любопытно, что за гости к ним пожаловали.
– Нельзя ли купить у вас немного молока? – спросил Мадс.
– Конечно можно, – ответила хозяйка. – Но сначала скажите, откуда вы приехали?
– Из Норвегии.
– Так вы норвежцы! Очень приятно.
Хозяйка взяла бидончик и скрылась в доме. И дети остались одни с немецкой овчаркой. Она
подошла к ним поближе.
– Пусть она тебя обнюхает, Марта, – сказал Мадс. – Она не опаснее, чем наша Самоварная Труба,
просто она должна с нами познакомиться.
Марта стояла неподвижно, и овчарка спокойно её обнюхала. Потом она подошла к Мадсу. Но тут
вернулась хозяйка и стала расспрашивать детей о Норвегии, раз уж к ней пожаловали норвежцы. Она
спросила, правда ли, что в Норвегии высокие горы, и Мадс сказал, что это правда – горы в Норвегии
очень высокие. И рассказал, что гора Галдхёпигген такая высокая, что достаёт почти до неба. Он сам
на неё не поднимался, но знает людей, которые поднимались на самую вершину. Хозяйка усадьбы
всплеснула руками. И её удивление было понятно, ведь Дания равнинная страна! Дети могли бы
пробыть там весь день, так им понравилось разговаривать с доброй и приветливой хозяйкой усадьбы.
Но Мадс помнил, что папа велел им нигде не задерживаться, и они вежливо распрощались. Овчарка
провожала их до просёлочной дороги и как будто была даже опечалена их отъездом.
– Надо торопиться, – сказал Мадс.
Они нажали на педали и поехали так быстро, что было слышно, как в бидоне плещется молоко.
– Какая там симпатичная хозяйка! – сказала Марта. – Я рада, что мы приехали именно в ту
усадьбу, потому что, если даже в первых усадьбах овчарки тоже были добрые, ещё неизвестно, какие
бы там оказались хозяева.
И они начали упражняться в датском языке, им хотелось научиться говорить так, как говорят
датчане.
– Интересно, сколько мы уже проехали? – опомнился вдруг Мадс. – Ты не помнишь, мы проехали
уже мимо двух усадеб или только мимо одной?
– Я не смотрела, – сказала Марта. – Мы с тобой слишком увлеклись датским. Но дорога, что идёт
направо, точно ведёт к морю.
Они поехали направо, и вскоре перед ними открылся бесконечный берег, на котором возвышались
дюны. Но людей там не было.
– Нет, это другой пляж, – сказал Мадс.
– Надо вернуться немного назад, – решила Марта.
Теперь уже настроение у них было не такое хорошее. Марта даже перестала упражняться в
датском. Наконец они выбрались на шоссе и поехали дальше.
– А может, мы уехали уже слишком далеко? – предположил Мадс.
– Тсс! – вдруг шикнула на него Марта. – По-моему, там впереди на дороге мычит бык. Ты
послушай!
– А здесь даже спрятаться негде, – сказал Мадс.
Далеко-далеко они увидели на дороге чёрную точку, которая постепенно к ним приближалась.
Оттуда доносилось мычание.
– Может, повернём назад? – предложила Марта.
– Погоди-ка, это вовсе не бык! Это человек. Он едет на велосипеде и…
– И играет на тромбоне! – крикнула Марта. – Ура! Это папа! Мы всё-таки не заблудились!
Они замахали руками и поехали навстречу папе, который страшно обрадовался, когда понял, что
перед ним его пропавшие дети.
Плохо, когда кто-то из детей теряется. Особенно за границей. Папа, Марта и Мадс вместе
вернулись на берег, вся семья села завтракать, и все пили молоко, привезённое Мартой и Мадсом, а
молоко, как вы знаете, лучше пить, пока оно ещё не успело нагреться на солнце.
Вечером все начали понемногу зевать.
– Это от морского воздуха спать хочется, – сказал папа.
– Верно, – подхватила бабушка. – И я рада, что буду спать на земле, а не на пароходе.
Стало прохладно, и ветер немного усилился, но облаков на небе не было. Пока ещё не было.
