Чудаки
Не только Мортен радовался тому, что его конь стоит во дворе домика в лесу. Весь первый день
Рождества к нему подходили остальные дети и шёпотом спрашивали:
– Мортен, можно мне посидеть на твоём Вихре?
Мортен важно кивал им и разрешал посидеть верхом, он даже гордился, что они оценили его коня.
И вообще это было весело, потому что пока очередной желающий посидеть на Вихре залезал на него,
Мортен крепко держал коня под уздцы и уговаривал стоять спокойно. Перед обедом даже мама не
удержалась и попросила разрешения посидеть на Вихре.
– Я думал об этом, когда делал лошадь, – признался Мортен. – Мне хотелось, чтобы она была
такая большая, чтобы ты тоже могла на ней поездить. Помнишь, ты говорила, что любила ездить
верхом, когда была маленькая и жила с бабушкой в деревне?
– Мне приятно, что ты подумал и обо мне, – призналась мама.
Она обрадовалась, потому что ей иногда казалось, что Мортен предпочитает проводить время не с
ней, а с бабушкой и у них свои тайны.
– Я придержу его, пока ты сядешь, – сказал Мортен.
– Лесенка не упадёт?
– Нет-нет, не бойся.
Мама кое-как забралась на коня, но, устроившись верхом, сразу преобразилась. В одной руке она
держала красивые сплетённые бабушкой поводья, а другой махала всем, мимо кого будто бы скакала
галопом.
Папа вышел из дома и сразу увидел её. И тут же бросился в дом за фотоаппаратом. К счастью, он
лежал на месте – бабушка положила его на место сразу после того, как изображала в лесу сыщика.
– Прекрасно, сиди так. Не шевелись. Сейчас мы уберём лесенку, так будет лучше. Ну и высокий же
у тебя конь, Мортен! Не понимаю, как вам с бабушкой удалось его таким сделать.
– Я тоже не понимаю, – сказала мама. – У меня даже голова кружится, когда я отсюда смотрю
вниз.
– Подожди немного, я спрячу лесенку за сарай, чтобы она не попала в кадр, – попросил папа.
– Не бойся, мама, тебе не угрожает никакая опасность.
– Стань перед лошадью, Мортен, я сниму вас обоих, а потом сфотографирую на лошади одну
маму.
– Будет правильно! – воскликнул Мортен. – Мама, держи поводья!
Он быстро спрятался за папу, чтобы не попасть в объектив. Мама махала рукой и делала вид, что
мчится галопом.
– Тихо, не двигайся, – сказал папа. – Замри, вот так, это будет замечательная фотография! У меня
осталось ещё два кадра. Мне хочется снять наш дом и двор, но тогда мне придётся подняться немного
по склону.
– Прекрасно, берёза в инее так красива.
– Мортен, иди ко мне, подержи фотоаппарат, пока я не найду, откуда лучше снимать, – сказал
папа.
Он говорил совершенно серьёзно, и Мортен был горд, что папа оказывает ему такое доверие. Раз
папа просит его о таких вещах, значит, он уже совсем взрослый. Раньше он мог о таком только
мечтать. Ему не давали даже прикоснуться к фотоаппарату.
– Я долго ещё буду сидеть здесь без лесенки? – спросила мама.
– Вот сделаем последний снимок и вернёмся. Наберись терпения, – сказал папа. – Считай до трёх.
Маме нравится сидеть на твоём коне, – шепнул он Мортену, – просто она не хочет в этом признаться.
Поэтому я кое-что придумал. Иди сюда, Мортен!
Мама осталась во дворе одна. Папа не ошибся. Ей действительно нравилось сидеть верхом.
Хорошо ненадолго остаться одной, смотреть на дом, на двор. В седле так хорошо думалось! У мамы
появилось чувство, что жизнь ей улыбается.
Вскоре она услышала голоса. Сначала она решила, что это дети вернулись с прогулки по лесу, но
она ясно различила незнакомые голоса – высокий и низкий. В ворота кто-то вошёл. Это были Уле-
Александр и его папа с мамой. Мама решила, что она просто ослышалась и никто из чужих не
пришёл. Но, к сожалению, это было не так – с Уле-Александром и его родителями пришли
незнакомые мужчина, женщина и девочка, по виду ровесница Уле-Александра.
– Мортен разрешил мне посидеть на своём Вихре, и я немного задумалась, – сказала мама.
– Вот это конь! – восхитился папа Уле-Александра.
– Его сделали Мортен и наша бабушка, – пояснила мама.
– Ой, у вас ещё и скамейка появилась! – воскликнул Уле-Александр.
– Это дети подарили нам с отцом на Рождество. Пожалуйста, присядьте и отдохните. Я должна
дождаться отца, чтобы он помог мне спуститься с лошади.
От смущения мама сама не понимала, что говорит. Она могла бы попросить Уле-Александра
принести из-за сарая лесенку, но даже не вспомнила об этом. Присутствие чужих людей вконец
смутило её, правда, и они были смущены не меньше самой мамы, хотя пытались держаться как ни в
чём не бывало.
– Отец! – крикнула мама. – Иди скорее сюда!
Прошло некоторое время, и, наконец, появился папа, но каким образом! Он вошёл в ворота на
четвереньках! На дворе он развернулся, опустился на локти и свесил голову набок.
– Не двигайтесь! – крикнул Мортен. – Раз-два-три! Снимаю!
– А мне нравится стоять на четвереньках, – сказал папа. – Жизнь предстаёт в новом свете.
– Отец, у нас гости, – сказала мама.
Не меняя своей странной позы, папа быстро повернулся и увидел гостей. Он помахал Уле-
Александру передней лапой, то есть рукой, но тут же увидел всех остальных, в том числе и
совершенно незнакомых ему людей. Они с таким удивлением смотрели на него, что он тут же
вскочил и поклонился им.
– Прошу прощения! Если бы я знал, что у нас гости, я не стал бы изображать дворового пса! –
сказал он.
Мама только вздохнула:
– Пожалуйста, принеси лесенку, тогда я спущусь и поставлю кофе, чтобы угостить наших гостей.
– Не беспокойтесь, нам ничего не надо, – сказала мама Уле-Александра. – Мы просто гуляли по
лесу. Уле-Александр хочет вам что-то сказать.
– Нет-нет, вы непременно должны зайти в дом, – пригласила мама. – Мы не можем просто так
отпустить вас в Рождество.
Папа принёс лесенку и помог маме спуститься с лошади, потому что после этой верховой прогулки
ноги почти не держали её.
Тогда на Вихря забрался Мортен: гости должны были видеть, кто настоящий хозяин этого
прекрасного скакуна.
Но как только они зашли в дом, он слез на землю и побежал вслед за ними. В маленькой гостиной
сегодня горел камин, в доме было чисто и уютно, так что мама была даже рада гостям, хотя начало
оказалось не совсем удачным.
Она быстро приготовила кофе, заглянула к бабушке и предупредила её, что у них гости. Потом
сбегала на чердак за большим блюдом для печенья, там же стояли и жестяные банки с печеньем. А
бабушка сидела у себя в комнате и вспоминала, как они праздновали Рождество в былые времена,
когда по домам ходили ряженые. Узнав, что к ним пришли гости, она решила, что это Хюльда с
Хенриком или Уле-Александр со своими родными, то есть хорошо знакомые ей люди, поэтому она не
сразу вышла из своей комнатки. Прежде чем пойти поздороваться, она подвязала юбку, сделав её
намного короче, заплела волосы в две косы и вплела в них красные ленты. Потом она надела на лицо
маску и взяла на кухне ранец Моны. Нарядившись таким образом, бабушка танцующей походкой
вбежала в гостиную. Гости от неожиданности вздрогнули и с удивлением уставились на странную
школьницу.
– Нам задали на завтра столько уроков! – воскликнула бабушка. – Сто примеров по арифметике и
ещё географию. Надеюсь, у вас найдётся печенье для бедной ряженой? – Бабушка прошлась по
гостиной, сделала реверанс и залепетала что-то про учительницу, но, увидев испуганные лица гостей,
поняла, что они вообще ничего не знают о ряженых.
Папа, правда, сидел и тихонько посмеивался, но все остальные были явно смущены. Мортен даже
убежал на улицу и снова забрался на своего коня. А бабушка ушла к себе, и, сколько мама ни звала
её, она наотрез отказалась выйти к гостям и выпить с ними чашечку кофе. День получился не совсем
удачным.
Наконец Уле-Александр объявил то, что хотел. Он пригласил всех обитателей домика в лесу к ним
на четвёртый день Рождества. Кроме них, будут и другие гости, в частности те, что пришли сегодня с
ними сюда и кто когда-то жил с семьёй Уле-Александра в городе по соседству. Папа и мама с
благодарностью приняли его приглашение.
После этого гости попрощались и ушли, папа с мамой стояли на крыльце и махали им вслед. Но
когда гости проходили мимо лошади, Мортен услышал, как девочка сказала:
– Какие-то чудаки эти твои друзья, Уле-Александр. Я даже не думала, что такие бывают.
– Нет, Ида, ты их просто не знаешь, – возразил ей Уле-Александр.
Впрочем, он и сам выглядел немного странным, и его уже пугал праздник, на который он
пригласил столько народу. Сначала он думал, что будет весело, если к нему придут Монс, Ида и
Оливер, которых он знал ещё в городе, а также папа, мама, бабушка и восемь детей. Но теперь он уже
не был в этом уверен.
