Частица лошади
Вернувшись из школы, старшие дети тоже стали что-то чертить. После обеда они сразу поднялись в
комнату мальчиков. Мортен уже сидел там, он улыбался и только делал вид, что рисует. А сам думал
о своей лошади, и, хотя он согласился, что они сделают скамейку для папы и мамы, о скамейке он
думал меньше всего. Поэтому он обрадовался, когда Мартин сказал:
– Мортен, ты всё равно ничего не чертишь, может, постоишь на страже у двери? Если папа или
мама поднимутся наверх, постучи три раза и предупреди нас.
– Это я могу, – обещал Мортен и сел на порог, хотя, когда дверь была закрыта, порог почти
целиком был скрыт. Но Мортен знал, что если поднять колени повыше, а пятки прижать к порогу, то
на нём можно сидеть.
Некоторое время он представлял себе, что он настоящий стражник, а потом снова начал думать о
своей лошади.
Хорошо бы раздобыть большую бочку для туловища, на такую круглую бочку трудно взобраться,
совсем как на настоящую лошадь.
Потом он подставит под бочку толстые доски, спереди и сзади, и приколотит к ним лошадиные
ноги. Их он сделает из четырёхугольных брусков. Сделать шею и голову уже проще, хвост – тоже.
Труднее всего будет сделать ноги и раздобыть бочку для туловища.
Наверное, стоит прямо сейчас и начать мастерить эту лошадь. Интересно, не найдётся ли
подходящей бочки в старой лавке в Тириллтопене? Надо спросить, есть ли у них вообще какая-нибудь
бочка. Его в этой лавке немного знают, он бывал там с мамой и бабушкой, а несколько раз – с Миной
и Милли.
Мортен встал и спустился вниз. Бабушка отдыхала у себя в комнате, папа дремал в качалке,
прикрыв лицо газетой, мама стирала бельё. Мортен так и думал, что комнату мальчиков охранять не
от кого. Никто из взрослых и не собирается подниматься наверх. Мортен вышел во двор. Он шёл
очень медленно, чтобы его никто ни в чём не заподозрил. Он даже не сразу подошёл к воротам, а
будто бесцельно бродил по двору, поэтому мама, выглянув в окно, не нашла ничего подозрительного
в том, что Мортен играет во дворе.
Но неожиданно Мортен исчез. Он отправился в Тириллтопен и двигался теперь очень быстро –
надо было спешить, ведь лавку могли закрыть, а главное, в лесу начинало рано темнеть и было
безлюдно и страшновато, так что идти медленно ему было не по себе. Гулять в лесу лучше в светлую
пору дня.
Мортен, запыхавшись, дошёл до лавки. Он правильно сделал, что торопился. Лавка должна была
вот-вот закрыться, хотя покупателей в ней было ещё много, и все очень спешили. Казалось, будто все
опаздывают на трамвай или на поезд, но на самом деле люди, закончив работу, просто спешили
домой к обеду. Мортен уже давно пообедал и теперь спокойно наблюдал за хозяином лавки. Хозяин
метался от одного покупателя к другому. Все его о чём-то просили, продавщица тоже без конца
задавала ему вопросы, а покупатели наверняка думали, что, если они поговорят с самим хозяином, то
получат самый лучший товар. Как он в этой неразберихе и спешке сумеет пробиться к хозяину?
Может, надо всё время следовать за ним по пятам? Но хозяин словно не замечал Мортена.
Неожиданно одна из продавщиц обратила на него внимание.
– За вами всё время ходит маленький мальчик, – сказала она хозяину. – Может, ему надо помочь?
Хозяин обернулся и увидел Мортена, стоящего у него за спиной.
– Да это же Мортен из домика в лесу! – воскликнул он. – Почему ты пришёл так поздно? Мама
забыла что-нибудь купить? Она была у нас сегодня.
– Нет, я пришёл не за покупками, – ответил Мортен. – Я ищу бочку. Большую бочку. Может, у вас
найдётся?
Хозяин удивился. Он хотел сразу сказать, что бочки у него нет, – сейчас ему было не до бочек, –
но, взглянув на Мортена, передумал.
– У нас во дворе стоит пустая бочка из-под сельди, – сказал он. – Если хочешь, можешь её взять, но
от неё воняет селёдкой.
– Это не страшно, – сказал Мортен и побежал смотреть бочку. Она была огромная, и запах селёдки
так и бил в нос, но Мортен был счастлив. Теперь он сделает свою лошадь! Это уж точно! И он покатил
бочку по тротуару. Слышали бы вы, как она грохотала! За ним бежала толпа ребятишек: всем
хотелось узнать, зачем Мортену понадобилась бочка.
– Это тайна, – ответил им Мортен.
В это время пришли большие мальчишки и отобрали у Мортена его бочку. Мортен заорал так, что
какой-то человек остановился и пристыдил обидчиков:
– Когда вы научитесь вести себя? Зачем вы отняли у малыша его бочку?
– Мне нужна эта бочка для очень важного дела, – сказал Мортен.
– Сам ты важный! – крикнули ему мальчишки и бросились бежать так быстро, словно уже
придумали себе другое развлечение.
Мортен обрадовался. Он торопился попасть на лесную тропинку, там он будет в безопасности, по
крайней мере от этих мальчишек.
Когда Мортен вышел на тропинку, он обнаружил, что катить по ней бочку совсем нелегко – тропинка
была узкая, а бочка – большая.
Наверное, было бы лучше, если бы он пошёл по Бабушкиной дороге, но поворачивать назад было
поздно. Он уже встал на тропинку, и ему оставалось только катить бочку домой. В некоторых местах,
когда тропинка становилась шире, катить было легко, в других, где катить было невозможно, Мортен
ставил и опрокидывал бочку, ставил и опрокидывал и так потихоньку продвигался вперёд.
Этот тяжёлый труд занял у него много времени, гораздо больше, чем он рассчитывал. Он был так
занят своим делом, что о времени вообще не думал.
А вот его домашние о времени не забыли. Сначала все дети сидели и рисовали свои скамейки.
Они ни о чём не беспокоились: ведь за дверью их сторожил Мортен!
Когда дверь неожиданно распахнулась, они решили, что это их младший брат. И ошиблись. Это
был не Мортен. Это была мама, которая хотела положить в стоящий здесь комод чистое бельё. Но
дети ей помешали. Мадс бросился на стол и прикрыл собой все рисунки, а Мартин взял у мамы из
рук бельё, сказал, что они сами положат бельё на место, и вежливо выпроводил маму за дверь.
– А где же Мортен? – вдруг спросила Мона. – Ведь он должен был нас охранять.
– Мортен? – удивилась мама. – По-моему, он уже давно куда-то ушёл. Надеюсь, он не отправился
один на Бабушкину дорогу, ведь уже темно. Я боюсь за него, автомобили там ездят слишком быстро.
Дети быстро спрятали свои рисунки и побежали на Бабушкину дорогу. Пробежали в один конец, в
другой, но Мортена так и не нашли. Зато убедились, что в этот вечер на дороге почти не было машин,
так что Мортену ничего бы не угрожало, даже если бы он и шёл по Бабушкиной дороге.
– Как здесь тихо! – заметила Марен. – Так тихо было до открытия дороги.
И в ту же минуту они услышали какой-то грохот, похожий на гром, и доносился этот грохот
откуда-то из леса.
– Это ещё что такое? – удивился Мартин.
– Надо разузнать, в чём там дело, – сказала Мона, хотя ей и было страшновато, потому что в
темноте грохот звучал угрожающе.
Дети крадучись пошли по тропинке, пока не дошли до другой тропинки, ведущей в Тириллтопен.
Теперь грохот слышался совсем близко.
– Надо спрятаться, – шёпотом сказал Мадс. – Сюда кто-то идёт!
Дети бросились в лес и спрятались за деревья. Послышался шум, потом что-то упало и кто-то
застонал. Затем снова что-то грохнуло, кто-то запыхтел и опять застонал. Уже совсем рядом с детьми.
По тропинке двигалось что-то тёмное и большое.
– Вот так, ещё немножко, и я спрячу тебя здесь в лесу до завтра. Покойной ночи, – раздался голос
Мортена.
– Тсс! – шепнула Марта. – А то мы его испугаем.
– Подождём, пока он уйдёт, – сказал Мадс.
Они слышали, как Мортен говорил сам с собой и что-то огромное закатилось под дерево по
другую сторону тропинки. Наконец из-под веток выбрался Мортен. Он был весел, на душе у него было
легко, и он вприпрыжку побежал домой, хотя в темноте едва различал тропинку. Он её так хорошо
знал, что мог бы пройти по ней с завязанными глазами.
– Интересно, что он там спрятал? – сказала Мона. – Как жаль, что мы не захватили с собой
фонарик.
– Ну и запах здесь! Чем, по-вашему, это пахнет? – спросил Мартин.
– Селёдкой! – ответила Марен. – Можно подумать, что тут где-то спрятана целая гора селёдки. Я
ничего не понимаю.
За ужином мама наморщила нос:
– Какой странный запах! Чем это у нас пахнет?
– Это пахнет от Мортена, – объяснила ей Милли. – Мы все тоже чувствуем этот запах.
Бабушка наклонилась к Мортену и повела носом. Мортен же сидел ни жив ни мёртв и смотрел в
свою тарелку.
– По-моему, от него пахнет селёдкой, – сказала бабушка.
– Ты хочешь сказать лошадью, – поправил её Мортен и широко улыбнулся.
